работа Еремеевой и Хризман. ниже мой стебный краткий пересказ.
Ребенок не дебил Ребенок не дебил, просто он еще это не знает. Ребенок не дебил, просто он еще это не умеет. Ну, покажите как это делается, еще раз, он просто не может запомнить такое длинное действие с одного раза. Вы не запомнили предыдущую фразу? Я сейчас короче сформулирую: покажите, что хотите с ребенка получить, еще раз. Не материтесь в процессе повторения - это он как раз запомнит.
Ребенок не дебил Нет, руки у него из не из жопы растут - это называется леворукость. Нет, не надо ему руки отрывать - это не поможет. Нет, с тетрадкой и учительницей все в порядке - это особенности строения мозга. Нет, мозга там достаточно, и хорошего качества, левша - это не дебил. Да, мы проверили информацию на крысах и на первоклассниках питерской школы №ХХХ.
Ребенок не дебил Дети бывают разные. Разные - это про ассиметрию. Ведет левое или правое. Бывает выбор ведущего левого/правого ... нет не руки - глаза. Бывает выбор ведущего левого/правого... нет, не руки - уха. Бывает выбор ведущей левой/правой... хорошо, раз так настаиваете - руки. И бывает выбор ведущего правого/левого полушария мозга.
Гендер Гендер, как видите, лишь один из четырех факторов, который создает различия в поведении. При чем тут гендер? Да понимаете, его исследования оплачиваются, а проблемы левшей - нет. Все вопросы к Матвиенко.
Конец Вы запомнили, что ребенок - это не дебил? А то, знаете ли, родителей мы еще не тестировали крыс не хватило, так что мы за качество родителей не отвечаем.
троеточиями обозначены выкинутые куски материалу - М. ... Одним из наиболее примечательных убеждений Толстого, которое не разделяли другие русские писатели, Достоевский, Чехов. Пастернак, Солженицын, является его ярко выраженное враждебное отношение к сексу. В 1888 г. Толстой решил, что люди не должны больше заниматься половой любовью. Позднее Толстой признавался, что его самого «ужаснул» этот вывод. И все же весь остаток жизни он был искренне убежден в превосходстве полового воздержания. Завсегдатай борделей в молодости, отец троих законнорожденных летей и по меньшей мере двоих детей от связи с крестьянкой до свадьбы. Толстой вдруг высокомерно заявил, что было бы хорошо, если бы люди прекратили рожать детей. Этот «неутомимый блудник», как в одном из писем Максиму Горькому он сам называет себя в молодости, отрекся от существенной части собственной личности и человечества в целом. Что же послужило причиной этого отречения? Оно не было литературным фактом, однако мир узнал о нем благодаря выходу в свет литературного произведения, озаглавленного «Крейцерова соната» (1889). Речь идет не о религиозном убеждении в чистом виде, хотя Толстой подкрепляет свои тезисы цитатами из Библии. Отречение Толстого от секса было скорее частью его личной жизни, самоограничением, соответствующим состоянию его души в тот момент. Отвращение Толстого к сексу было делом личным, а именно такие личные вопросы являются наиболее подходящим объектом психоаналитического исследования. Сверх того, в данном случае личная проблема заявила о себе в особых временных рамках и получила литературное воплощение в конкретном сжатом произведении. Таким образом, мы можем определить конкретную тему, подходящую для психоаналитического исследования.
Прежде всего обратимся к документальным свидетельствам женоненавистничества Толстого. Толстой выражал свое враждебное отношение к женщинам часто и по разному поводу. В сугубо мужских компаниях он предпочитал поминать женщин грубой бранью. Любое упоминание о «женском вопросе» [еизменно вызывало у него раздражение. В 1856 г. на собрании петербургских литераторов Толстой с негодованием отозвался о Жорж Санд. заявив, что ее героинь следовало бы привязать к телеге и с позором провести по улицам Петербурга. По разным поводам и в разные периоды жизни, начиная с юности и заканчивая старостью. Толстой вполне открыто выражал свое женоненавистничество. Приведу подборку цитат: «Жениться на юной барышне значит принять на себя весь яд цивилизации». «...женщины большей частью столь дурны, что едва ли существует разница между хорошей и дурной женщиной». «Воспринимать женское общество как неизбежное зло общественной жизни и избегать его по мере возможности. Ибо от кого же мы учимся сладострастию, изнеженности, легкомысленности во всем и множеству других пороков, если не от женщин? Кто ответствен за то. что мы теряем такие заложенные в нас чувства, как мужество, твердость, благоразумие, чистоту и так далее, если не женщины?» «Женщины восприимчивее мужчин и в целомудренные годы были лучше, чем мы: но теперь в этом развратном и порочном возрасте они хуже нас». «Все было бы хорошо, если бы только они (женщины) были на своем месте, то есть смиренны». «За семьдесят лет мое мнение о женщинах опускалось все ниже и ниже, и оно все еще продолжает опускаться. Женский вопрос! Как же не быть женскому вопросу! Но он совсем не о том, как женщинам начать управлять жизнью, а о том. как им прекратить ее разрушать». «Если я читаю письмо и вижу под ним женскую подпись, оно меня больше не интересует». читать дальше ... Некоторые из этих инвектив возникают в контексте размышлений Толстого о своей жене Соне. Похоже, женитьба только усилила его враждебное отношение к женщинам. Тема «Крейцеровой сонаты» — брак. Герой этого произведения ненавидит свою жену до такой степени, что убивает ее. Всю свою сознательную жизнь Толстой испытывал ненависть к телесной, сексуальной ипостаси женщины, однако, поскольку именно в этом шедевре происходит самое страшное, глубинная психологическая структура ненависти становится зримой. На поверку Толстой ненавидит себя не меньше, чем женщин. Мазохистская агрессия, направленная на себя, сочетается с садистическими импульсами по отношению к женщинам. Не только женщины, но и мужчины, а значит, сам Толстой, должны хранить девственность. Не только женщины, но и мужчины заслуживают кары за свое сладострастие. Я полагаю, что женоненавистничество Толстого нельзя понять, не принимая во внимание его моральный мазохизм. Например, самоубийство Анны Карениной является в такой же мере литературным воплощением желания Толстого наложить на себя руки или покарать себя за свое сладострастие, как и его ненависти к женщине, изменившей мужу. В какой-то степени эта неизбежная двойственность берет начало в чувстве онтогенетического архаического смешения образа матери и своего собственного образа, которое испытывает младенец и которое обострилось в случае Толстого из-за того, что он очень рано лишился матери. Покарать постороннего или покарать себя самого, — эти понятия с легкостью смешиваются, когда образ собственной личности смешивается с образом матери или постороннего. Думается, мы нащупали корень проблемы.
Лев Толстой был навеки разлучен со своей матерью в день ее смерти 4 августа 1830 г. Марии Николаевне Волконской было тогда 30 лет, а сыну ее через несколько недель должно было исполниться два года. В своих незаконченных «Воспоминаниях» (1903-1906 гг.) Толстой признается, что не может вспомнить свою мать, однако сохранил в памяти нетронутым ее духовный облик: «Родился я и провел первое детство в деревне Ясной Поляне. Матери своей я совершенно не помню. Мне было 1]/2 года, когда она скончалась. По странной случайности, не осталось ни одного ее портрета, так что как реальное физическое существо я не могу себе представить ее. Я отчасти рад этому, потому что в представлении моем о ней есть только ее духовный облик, и все, что я знаю о ней. все прекрасно, и я думаю — не оттого только, что все. говорившие мне про мою мать, старались говорить о ней только хорошее, но потому, что действительно в ней было очень много этого хорошего».
Потребность Толстого в идеализации своей матери здесь очевидна и объяснима. Согласно психоанализу, человек может вплоть до зрелого возраста идеализировать своих родителей. У Толстого были на то и вполне реальные основания, поскольку его мать действительно была образованной и весьма просвещенной женщиной для своей эпохи: помимо русского она владела французским, немецким, английским и итальянским, хорошо играла па фортепьяно, была большая мастерица рассказывать завлекательные сказки и т. д. Но для Толстого мать была не просто утонченной женщиной. В его восприятии она была воплощением возвышенного идеала, который все еще жил в его душе; столь возвышенного и столь живого, что в более поздние годы он даже обращал к ней свои молитвы: «Она представлялась мне таким высоким, чистым, духовным существом, что часто в средний период моей жизни, во время борьбы с одолевавшими меня искушениями, я молился ее душе, прося ее помочь мне, и эта молитва всегда помогала мне». В старости Толстой признавался, что все еще боготворит В старости Толстой признавался, что все еще боготворит свою мать. Летом 1908 г. он сказал своему биографу Н. Г. Молоствову, сдерживая слезы: «Я знаю только, что я поклоняюсь ей». Тринадцатого июня того же года он заносит в дневник: «Не могу без слез говорить о моей матери». Эта сентиментальность кажется несколько преувеличенной. Психоаналитик Николай Осипов со всем основанием указывает на «фиксацию Толстого на материнском имаго и тоску по ней». В известном смысле Толстой не вполне смирился с тем, что мать его умерла. В противном случае трудно объяснить эти слезы (спустя 70 лет после ее смерти). Да и вряд ли он стал бы молиться ей. не будь он уверен, что каким-то образом она все еще продолжает сушествовать. Суть не в том. что. говоря о ее «душе», он следовал определенным религиозным обычаям. Важно то, что он все еще ощущает ее присутствие, что для него она все еще жива. Никогда Толстой не выражал столь сильные чувства к другим умершим членам семьи, к отцу или любимому старшему брату Николаю. Образ матери, которую он почти не помнит. — это образ особый, по существу, святыня для Толстого. Однако я надеюсь доказать, что это лишь малая толика истины. Напри мер. Толстой неверно определяет свой возраст на момент смер ти матери: на самом деле ему было почти два, а не полтора года. Мно гие литературоведы, изучающие Толстого (имен их я не буду называть), повторили за ним эту ошибку. В действительности мать Толстого умерла в августе, в месяце его рождения. Странно, что Толстой не придавал никакого значения столь важному совпадению, учитывая нарциссическнй характер писателя.
Другая примечательная неточность словно лишает мать сексуальных черт. Согласно Толстому, его мать была первоначально помолвлена с сыном одного московского князя: «Однако сближению этому не суждено было свершиться: жених моей матери. Лев Голицын, умер от горячки перед свадьбой, имя которого мне. 4-му сыну, дано в память этого Льва. Мне говорили, что маменька очень любила меня и называла: мон petir Benjamin. Думаю, что любовь к умершему жениху, именно вследствие того, что она кончилась смертью, была той поэтической любовью, которую девушки испытывают только один раз. Брак ее с моим отцом был устроен родными ее и моего отца. Она была богатая, уже не первой молодости, сирота, отец же был веселый, блестящий молодой человек, с именем и связями, но с очень расстроенным (до такой степени расстроенным, что отец даже отказался от наследства) моим дедом Толстым состоянием. Думаю. что мать любила моего отца, но больше как мужа и. главное. отца своих детей, но не была влюблена в него". Получается, что мать могла бы наслаждаться половой любовью с Львом Голицыным, но из-за его смерти вышла замуж за отца Толстого, с которым половая жизнь была, по всей видимости, лишь исполнением супружеского долга, а не наслаждением. Весьма примечательно и утверждение Толстого, что его назвали именем того единственного человека, которого мать по-настоящему любила. В данном случае Толстой постфактум одерживает верх в эдиповом противостоянии с отцом, ведь тот не был первым избранником матери и при его моральной слабости походил на содержанку в мужском обличий. Однако, как указывает всезнающий Гусев, женихом матери мог быть скорее не Лев. а Николай Голицын, тезка отца и старшего брага Толстого. ... Уклончивость в определении материнских чувств в этом и других случаях в конечном счете берет начало в простом факте: мать умерла и оставила его. Разве могла она дать ему достаточно любви, если умерла, когда он был совсем маленьким? Мог ли Толстой, тогда еще ребенок, только-только начинающий ходить, не почувствовать, что. отойдя в мир иной, мать бросила его. потому что он недостоин любви и внимания?
Плакать при всякой мысли о матери — для семидесятилетнего мужчины необычно. Она словно продолжала «обижать» его, как если бы он оставался все тем же легко ранимым «ревой», как называли его братья. Нарциссическая травма сохранилась. раны не затянулись. 10 марта 1906 г. стареющий Толстой записал на клочке бумаги следующие строки: «Целый день тупое, тоскливое состояние. К вечеру состояние это перешло в умиление — желание ласки — любви. Хотелось, как к детстве, прильнуть к любящему, жалеющему существу и умиленно плакать и быть утешаемым. Но кто такое существо. к которому я мог бы прильнуть так? Перебираю всех любимых мною людей — ни один не годится. К кому же прильнуть, Сделаться маленьким. — и к матери, как я представляю ее себе. Да. да. маменька, которую я никогда не называл еще. не умея говорить. Да. она. высшее мое представление о чистой любви. но не холодной божеской, а земной, теплой, материнской. К этой тянулась моя лучшая, уставшая душа. Ты. маменька, ты приласкай меня.Все это безумно, но все это правда».
И впрямь безумно. Здесь Толстой признает свою психопатологию, называя ее своим обычным тоскливым состоянием (или прямо «тоской» — в дневниковой записи по этому поводу на следующий день). Но самым необычным в этом эпизоде представляется прямое обращение к матери — «маменька» — к настоящей «биологической» матери, а не к возвышенному идеалу, к которому он обращался с молитвами в молодости. Он называет ее так, как мог называть ее в детстве, ибо. несмотря на то что он утверждает прямо противоположное, трудно себе представить, что 23-месячный Толстой не обладал элементарными языковыми навыками. Только она. нежная и ласковая «маменька», может унять его душевную муку. Минуло не одно десятилетие, а он все так же тоскует по ней.
Д-р Чарльз Уитфилд писал: «Не все испытали к себе плохое отношение, когда были детьми. Никто не знает, как много человек выросло, имея здоровую и качественную любовь, поддержку и заботу. Я думаю, от 5% до 20%. Это означает, что от 80 до 95% людей не получили любви, поддержки и заботы, необходимой им для формирования постоянных здоровых отношений, для того, чтобы относиться к себе хорошо и к тому, что они делают.
Это один из моих самых любимых текстов. Простенький, может, но... я его люблю.
по заявке Сталкера Я не спеша копаю аккуратную ямку. Наблюдающий за мной подросток, очевидно, принял меня за лесника. А кому еще придет в голову сажать каштаны в лесу? - Так чего же ты хочешь от жизни? - спрашиваю я. Людей часто в разговорах со мной тянет на откровенность. Я не лезу им в душу, но как-то так получается, что беседа принимает такой оборот, и все потаенные мысли с жаром высказываются. Пару раз меня за это даже пытались убить. Любопытство - мой самый большой недостаток. - У меня есть Путь. Он невероятно труден, не каждый в состоянии себе его представить. Многие, выбирая его, рискуют сломаться. Эта дорога - не для людей, оттого она им непонятна. Даже те, кто осознают, что это за Путь, должны быть готовы к постоянной внутренней ломке, боли и преодолению себя. - Дорога всегда ведет домой, - отвечаю я. А путь, который ведет домой, не может и не должен ломать душу или вести к боли. - Этот путь ведет в Ад! Дорога туда не может быть простой. Я уже выкопал ямку и бережно опускаю в нее плод каштана. "Свет земли", как люблю их называть я. - Представь, я могу идти к себе домой прямо сейчас - я уже освободился. А могу дождаться, пока в лесу стемнеет и побежать напролом. Это будет трудной дорогой во тьме. Подросток багровеет: - Хочешь сказать, что Тьма - это неправильно? Защищаясь от упрека, вскидываю руки: - Что ты! Мы просто говорим о дороге домой. читать дальшеМне правда кажется, что путь не может быть сложным, если идти не наобум. Он немного успокаивается: - А, я понял. Да, путь наобум это верный способ заблудиться. Но все равно будет тяжело. - Ты отягощен тем, что мешает двигаться? - понимающе уточняю я. - Именно. - И поэтому больно? - вкрадчиво дополняю. - Точно. Я заканчиваю заниматься каштаном и поднимаюсь с колен. Стряхиваю землю с рук и делюсь: - Я как-то угодил в капкан. В другом лесу. И поделом мне - не надо было ходить по чужой земле. Несколько секунд висит напряженная тишина. Потом все-таки до мальчика доходит: - Ты ничего не понимаешь! - он разворачивается и уходит по тропинке. Она ведет в ближайший город. Страшные бетонные коробки, изуродованная земля. Даже сам воздух испорчен миазмами и боль становится естественным спутником того, кто здесь обитает. Неудивительно, что они не мыслят Путь без боли... Изменения, происходящие в естественном ритме опадающей осенней листвы... Перевоплощение, приносящее лишь чистый экстаз... Подросток уже скрылся за деревьями и я наконец разворачиваю крылья и взмываю в небо - любоваться каштанами по дороге в мою пещеру. Новый каштан вырастет только через двадцать лет. Ничего - драконы живут вечно.
"По логическим основаниям в концепции поля организм-среда существуют только четыре основных способа получения опыта. Фром ...говорит: "Вы можете чувствовать, будто что-то находится внутри, что на самом деле лежит вовне. Это интроекция". "Или, вы ощущаете что-либо снаружи, а оно принадлежит вашему организму. Это - проекция". "Или, ещё, вы можете не чувствовать границ между своим организмом и окружающей средой. Это - конфлюенция". "Вы можете ощущать фиксированные границы без постоянного обмена. Это означает ретрофлексию"".
Я+ Ты–. Это позиция подходит для ситуации, когда надо избавиться от кого-то. Человек с этой позицией чаще всего изображает себя опозоренным, причем иногда развлекаясь, иногда играя всерьез. Эти люди обычно издеваются над своими супругами, сдают своих детей в детские дома и интернаты для трудных подростков, гонят от себя друзей, близких людей. Это они затевают крестовые походы, войны или собираются в группы, чтобы искать пороки у своих реальных и воображаемых противников. Эта позиция - позиция превосходства, в худшем случае - это позиция убийцы, в лучшем - непрошенного советчика, который лезет помочь "неблагодарным" людям в том, в чем они вовсе не нуждаются и совсем не ищут его помощи. В большинстве случаев это позиция посредственности. Э.Берн
пару дней назад написала кратко, теперь более развернуто
При Всесоюзном опросе ВЦИОМ в ноябре 1989 г. на вопрос "Как следовало бы поступать с гомосексуалистами?" 33 процента опрошенных ответили - "ликвидировать", 30 процентов - "изолировать"...
Слэш – это описание гомосексуальных отношений. В теме есть две конфликтующих точки зрения. И я бы прошла мимо, если бы не нюанс, что бои идут не за ориентацию. Слэш – это очень редко когда вопрос о том, кто и куда. Слэш – это, прежде всего, социальный и политический выбор. Декриминализация гомосексуализма произошла в УК РФ только в 1993 году (Кон). Общество не было готово, хотя дебаты шли лет пять - решение спустили сверху. Сверху тоже не были готовы - на них надавил МВФ, который кредит хотел дать цивилизованно. Общество получило норму, которая не являлась закреплением существующего положения вещей, как это должно быть с "нормальными" нормами, а была навязанным привеском.
А теперь о подоплеке противостояния. Практически все поколение от 35 выросло в то время, когда гомосексуализм был потенциально опасен. Больше того, учитывая унизительный оттенок отношения к нему (это вам не убийство, которое может носить даже героический характер), еще и безрассуден, абсурден. Для этих людей речь идет не о свободе выбора, а об ответственности.
До 1993 - тема ответственности
Ответственность за членов семьи (за родителей, которые с ребенком в семье по подобной статье имеют массу пинков от общества в виде коллег и соседей).
Ответственность за партнера – у которого проблемы возникнут автоматом.
Ответственность за друзей – которым при любом раскладе придется иметь дело с косыми взглядами (а не только с личной неприязнью) на тему «неизвестно, кто у кого пальто украл, но была какая-то история».
Рон, который переживает, что Гарри с Драко – это одно, а вот, скажем, Рон, которого весь факультет сторонится, что он тоже с Гарри того, потому что Гарри то оказался гей - это совсем другая окраска конфликта (и не важно, было ли там у них чего). Или Драко, который не может продолжить род, сравнить с Драко, из-за которого Люциус теряет все влияние в Визенгамоте - две большие разницы.
После 1993 - тема выбора
Выбирать политическую сторону (не зря каждый третий фанфик о переходе темной стороны на светлую вмест с печеньками).
Выбирать социальную нишу - я не мальчик-который-всех-спасет, я выбираю партнера и присоединяюсь к его делу - зельеварение там или банковско-малфойские дела.
Выбирать круг общения - изменить отношение к себе, вытребовав право признать "да, я такой", уехать от этого общества в другое или вообще в тайгу.
Выбор – это тема нового поколения. Эпохой раньше на повестке дня стояла лишь тема защиты, а пропаганда свободы ориентации означала в лучшем случае отсутствие мозгов, в худшем – предательство. читать дальше Условно говоря, рожденные после 1993 года в принципе не в курсе, что было, а выросшие до - в принципе не понимают, а что тут обьяснять. (Деление на 93 год условно, в одних стратах пересмотр шел быстрее, в других – все еще и не начат.)Проблема в том, что люди, выросшие в других условиях, как правило, не готовы заметить разницу, потому что для них тема уже в разряде табуированных, а значит, не подлежащих осмыслению. Тупик. Тема стала разрешенной к обсуждению в 1986-87гг., до - это было ТАБУ. Возведите табу в квадрат, ибо тема секса. А на паршивые местные условия поперек лег факт навязывания перемен.
Навязанные нормы - это шаг назад, именно потому что навязали, а не дали переменам вызреть. И защитная реакция отторжения здесь будет абсолютно естественной. Хотя и нетолерантной. Это примерно как если мой ЖЭК сообщит мне, причем постфактум, что для того, чтобы нам дали денег на нормальную топку, теперь работники ЖЭКа, петров и иванов будут иметь право на общую половую жизнь во внерабочее время. Поверьте, я буду удивительно нетолерантна, хотя мне и дом теплый хочется, и в котельню я не хожу, и чем занимаются петров/иванов , мне глубоко пофиг. Но сам факт!!! Пример не самый удачный, я просто хочу сказать - очень многих вопрос в силу гетеросексуальной ориентации не касается лично никак. Но вот вопрос, не пропадет ли в итоге дом?.. (Кстати, отюда и удивляющее многих противопоставление: ориентация вс судьба России - навязаны перемены-то на, фактически, внешнеполитическом уровне).
Навязанные нормы, какими бы цивилизованными и толерантными они ни были - это нарушение границ. А на такой почве толерантность растет плохо. Тогда и остается брать иноземные саженцы слэша на местную почву, дать окружающим полить навозом и посмотреть, что получится. Да, слэш в России сегодня - это тема границ: личных, социальных и политических.
Ну и позволю себе высказать рекомендации. Насчет обсуждения с идейно несогласной стороной. Зачастую, лучшее, что можно сделать во избежание скандала, если тема возникла, а ваш собеседник живет в ином мире – это присоединиться к нему по всем пунктам, по которым вы можете согласиться. Да-да, нужно думать головой, а не головкой, нужно быть ответственными, нужно понимать, что дети – это важно. А говорить о том, как именно вы решаете эти вопросы, что для вас нужнее или важнее, только если собеседник действительно заинтересован вас понять.
Астрологически задача всей первой половины 2010 года - разочароваться в прошлом. Происходило отмирание невоплощенных идеалов и масок, отслуживших свое назначение. Люди все больше становились похожими на самих себя, более откровенными: «Теперь для всех я такой, какой я есть. И мне это все больше нравится!» www.astrosystem.ru/AstroSystem/Members/p1/a16
При Всесоюзном опросе ВЦИОМ в ноябре 1989 г. на вопрос "Как следовало бы поступать с гомосексуалистами?" 33 процента опрошенных ответили - "ликвидировать", 30 процентов - "изолировать"...
Слэш – это описание гомосексуальных отношений. В теме есть две конфликтующих точки зрения. И я бы прошла мимо, если бы не то, что бои то идут не за ориентацию. Слэш – это очень редко когда вопрос о том, кто и куда. Слэш – это, прежде всего, социальный и политический выбор. Декриминализация гомосексуализма произошла в УК РФ только в 1993 году. А это означает, что практически все поколение от 35 выросло во время, когда гомосексуализм был потенциально опасен, а, учитывая унизительный оттенок отношения, еще и безрассуден. Для этих людей речь идет не о свободе выбора, а об ответственности. Ответственности за членов семьи (за родителей, которые с ребенком в семье по этой статье имеют массу претензий от общества. Ответственности за партнера – у которого проблемы будут автоматом. Ответственности за друзей – которым при любом раскладе придется иметь дело с косыми взглядами (а не только с личной неприязнью) на тему «неизвестно, кто у кого пальто украл, но была какая-то история». Рон, который переживает, что Гарри с Драко – это одно, а вот, скажем, Рон, которого весь факультет подозревает, что он тоже с Гарри того, потому что Гарри то оказался гей… совсем другая окраска конфликта. Или Драко, который не может продолжить род, сравнить с Драко, из-за которого Люциус теряет все влияние в Визенгамоте…
Выбор – это тема поколения двухтысячных. Эпохой раньше на повестке дня стояла лишь тема защиты, а пропаганда свободы ориентации означала в лучшем случае легкомыслие, в худшем – предательство. Деление на эпохи условно, в одних стратах пересмотр шел быстрее, в других – все еще и не начат.
Проблема в том, что люди, выросшие в других условиях, как правило, не готовы заметить разницу, потому что для них тема уже в разряде табуированных, а значит, не подлежащих осмыслению. Тупик.
Зачастую, лучшее, что можно сделать во избежание скандала, если тема возникла, а ваш собеседник живет в мире до 1993 года – это присоединиться к нему по всем пунктам, по которым вы можете согласиться. Да-да, нужно думать головой, а не головкой, нужно быть ответственными, нужно понимать, что дети – это важно. А говорить о том, как именно вы решаете эти вопросы, что для вас нужнее или важнее, только если собеседник действительно заинтересован вас понять.
Н. К. Рушев «Последний год Надежды» (Воспоминания о моей дочери)
Сюжет книги прост – последний год жизни юной художницы. Форма подачи без претензий на оригинальность – дневниковые записи отца, дополненные заметками Нади. Мысль на переднем плане лаконична – убитый горем отец хочет увековечить память своей дочери. ...Всё гениальное, как мы помним, просто.
рисунок Нади - Маленький Принц и фонарщик Книгу стоит прочесть, если вы хотите знать, что такое конец шестидесятых годов изнутри – почувствовать запах эпохи. Эти характерные ноты утраты веры – жизнь с каждым днем все лучше, и всё дальше война, но... никаких перспектив. Клетку нежно обивают обоями под бархат. Люди день за днем идем в будущее за мертвыми лидерами.
То, с чем поколение столкнется к середине семидесятых, во что упрется как в тупик и вовсе в начале восьмидесятых, Надя поняла задолго до. Рушева была не просто талантлива – гениальна. Она рисовала так и такое, что маститые мэтры теряли дар речи. А силы и время ей приходилось тратить на геометрию и физику, которые были ее слабым местом. Вы только представьте себе – у ребенка уже выставки в музеях (!), а к ней все те же бессмысленно жестокие мерки. Как будто ей когда-нибудь мог стать нужен закон Ома для участка цепи или там котангенс какой.
Что ценно, что устарело, тогда было больным вопросом в контексте Великой Отечественной. В наши дни ветеранов так мало, а война была так давно, что уже у нового поколения и отношение к ней немного понарошку, что коробит многих из тех, кому от тридцати. А тогда, в конце шестидесятых, конфликт поколений носил другую окраску. Юные хотели жить, взлетать, строе поколение считало ценным ткнуть в носом в грязь – чтобы не слишком отрывались от земли, чтобы помнили, за что отцы воевали… На одном из уроков по Горькому Надя получила «двойку» – не выполнила домашнее здание, в котором нужно было подробно выписать обличительные цитаты, повествующие о купеческих мерзостях в «Фоме Гордеевом». Мы сейчас закалены интернетами, но представьте, какие чувства могло вызывать тогда подобное задание у юной девушки.
Книгу можно разделить на две части. В первой Надя для себя еще определяет, кто она. Просто талант или гений, со всеми вытекающими последствиями? Гения не надо учить, ломая и навязывая новые навыки – это лишь испортит его руку. Гению не надо объяснять приемы годами, гению не надо шлифовать и оттачивать – его творчество уже на уровне, где все создаваемое – свобода творчества и выражения. Отсюда такой интерес к жизни Пушкина, с которым она, думаю, соотносила себя. От констатации факта своей гениальности она переходит к вопросу пути, переключаясь на Булгакова. И чем дальше, тем тревожнее в книге звучит тема невозможности дальнейшего развития. Не учиться и не работать было нельзя. Да и средства не позволили бы семье Нади это для нее устроить. Уехать – никогда больше не видеть родителей, не говоря уже о неприятностях для отца, которому вряд ли доверили бы и далее иллюстрировать «Технику Молодежи». Да и английский учить с нуля – тогда это выглядело куда более серьезным препятствием, чем сегодня. читать дальше А какие возможности дома? Сделанные декорации для кинофильма оплатили по минимальному тарифу... Кстати, вот на таких деталях я и думаю, что книга с двойным дном, где на первом фоне несчастный случай, трагедия, а на втором – длинный счет всем тем людям, которые поучаствовали в судьбе Нади так, как этот режиссер или учитель литературы.
Эта книга густо пахнет в верхней ноте убитыми мечтами, едва ощутимым сарказмом в середине, а база - безнадежность. Гениальные, теперь можно это сказать, иллюстрации к пушкиниане отвергли с пояснением: «Такое позволительно лишь самому Пушкину». Надя лишь бровью повела, от такого урока жизни. В книге есть и более жесткие ситуации, где ставится под вопрос талант Рушевой – на деле, уже бесспорный.
Она попросила отца в последний день взять «Дон-Кихота», но ее организм словно сказал нет идее сражаться с ветряными мельницами.
За предоставленную книгу спасибо ta_volga Купить книгу можно череж жж-сообщество, например, здесь Текста в сети, увы, не нашла. Если у кого-то есть скан, плиз, поделитесь.