Melemina,
Искушение Маленького Фрица (на прозе.ру)
Агата Кристи - Искушение Маленького Фрица, текст и аккордыУже с заголовка короткая история почти ультимативно диктует ритм, ведя к закономерной смерти. Маленький Фриц уже мертв, просто кто-то там, наверху, забыл поставить свинцовую точку.
Для меня это история о вьетнамском синдроме, только в российской безысходности. Вернувшиеся из Вьетнама американцы еще долго не могли адаптироваться. Многие говорили про кошмары, пресный вкус жизни, усталость и безразличие. У некоторых, вдобавок, случались припадки ярости. Субъективное восприятие времени у прошедших войну было, с одной стороны, рваным, с другой, ускоренным. Штаты переболели вьетнамским синдромом и выздоровели – им нужны были их люди, вернувшиеся с проигранной войны. Мы потом увидели красочные версии осмысления в фильмах Голливуда. Наши люди оказались не нужны.
читать дальше
Не нужен «маленький Фриц». А он так хотел быть востребованным, что готов и на преступление. Не быть лишним – это один из самых главных мотивов Фрица – Макса. Вознаграждение для него не является значимым – он даже не особо задумывался о том, как его потратит (раздача долгов так туманно подана, что выглядит отговоркой).
Переговоры с людьми, взявшими вас в заложники, рекомендуется вести крайне сдержанно, дабы не провоцировать эскалацию агрессии. Саня же грубит и кричит на своего тюремщика, но, странное дело, ему удается докричаться до человеческого. Не быть лишним и еще быть человеком – самое главное для Макса.
В этой короткой истории на удивление много действующих лиц. Безымянных, но характерных и узнаваемых. Оказавшая помощь в покупке лекарств женщина-медик. Она, в своей кепке а-ля Куклачев, тоже «из лишних» – у нас все почетные профессии такие. Здесь как много забытых и выброшенных из жизни людей, здесь даже памятники такие: «ленинский гордый профиль, выбитый на сером булыжнике. На носу Ленина висел снег». Он так неуместен в этом мирном заброшенном и безнадежном мире…
Максу в силу опыта и характера приходится сложнее всего. «Врать тяжело было даже по-пьяни», – в этом весь «маленький Фриц». Или еще: «Был бы Макс пьяным, точно подошел бы к парню, взял за шкирку и отвел на «поговорить серьезно», – неуместная жажда деятельности, активности, борьбы. Он, словно Чацкий, вернулся с корабля. Только не на бал, а на помойку.
«Я посмотрел на него, а он назвал меня Игорем. И все», – рассказывает о смерти Макса бывший заложник, пытаясь выяснить подоплеку, прошлое, о котором Сане так и не рассказали. И здесь мне вспомнилась «Красота по-американски», где была в сценарии, просто не уместилась в фильм история другого военного.
Может, в жизни Ворона и не было ни взаимной любви, ни спокойной мирной жизни, но у него были идеалы, он сохранил жизнь подростку и умер в перестрелке – как на войне.
«Я был на войне»