Февраль в Питере все же нечто инфернальное, я догадывалась:
…как всегда, в февральским идам уже нет сил жить. Заканчивается завод, опустошены все закрома внутри – ищешь снаружи. Заставляешь себя искать. Потому что к середине февраля руку поднять с сигаретой – и то надо себя подготовить и вдохновить – так и сидишь – смотришь на пепел, в который превратилась твоя жизнь, исчерпанная, крепость – которую и брать передумали, заставляешь себя жить.
Этот морок проходит, а если солнце вдруг выглянет – твой внутренний снежный человек даже щурится, по –детски морща нос, проходит, но февраль - господи, какой же длинный, долгий, бесконечный февраль, уже нет сил никаких – а еще только его середина, и конца-краю этому нет.
И не надо про весну. О прошлом годе вот февраль у нас до конца мая был. Так что не надо про весну.
Одно спасение – купить хурмы и мандаринов, положить их на синее узбекское блюдо, блюдо – на желтый плед – кормишь глаз, дышишь глубоко, авось дотянешь до света.
© Anna Sever